Концепция ESG (Environmental, Social and Governance) – экологическое, социальное и корпоративное управление, уже знакома российскому рынку, хотя по сравнению с Западом для нас она до сих пор нова. В 2021 году «Эксперт РА» подготовили первый ESG-рейтинг российских компаний, Сбер выпустил свой собственный обзор ESG-трендов, а компании стали чаще, чем раньше, рассказывать в СМИ о своих «зеленых» инициативах. Какие изменения на самом деле происходят в промышленности и для кого ESG-повестка оказывается актуальнее: управленцев, инженеров или пиарщиков?
Как мы оказались в мире, где всех заботит экология?
Исследование количества экологических катастроф в 20 веке показывает их значительный скачок после 80-х. Формат оценки бизнеса с трех сторон – финансовой, социальной и экологической (а также Triple bottom line, TBL или 3BL), был предложен в начале 90-х годов экспертом по вопросам корпоративной ответственности и устойчивого развития Джоном Элкингтоном.
В начале нулевых количество экологических катастроф продолжает расти. Вот неполный список происшествий: взрыв 300 тонн азотной кислоты на производстве во Франции в 2001 году, крушение нефтяного танкера у берегов Испании, утечки на производствах в Германии и Швеции, череда нефтяных катастроф на Дальнем Востоке в 2006 и другие. В эти же годы впервые заговорили об обязательных критериях ESG для бизнеса – впервые критерии упомянули в 2005 году в докладе «Инвестирование для долгосрочной ценности» на конференции ООН «Побеждают те, кто заботится». Тогда сформировалась идея раскрытия корпорациями своих ESG-данных и включения их в финансовые оценки компаний.
Одновременно с техническим развитием возможностей промышленности росло и техническое оснащение для безопасности на производствах. Руководитель департамента по социальным вопросам компании Crescent Petroleum, Олег Базалеев, рассказывает, что во многих случаях связанные с ESG технологии, которые сейчас демонстрируют российские предприятия, – это решения, которые были разработаны и внедрены не вчера и для другой цели, но сейчас хорошо вписываются в триаду Environment – Social — Governance.
«Промышленные предприятия давно озабочены снижением выбросов, стараются повысить энергоэффективность и модернизировать свои производственные процессы. Нет ничего плохого, что теперь это подаётся под маркой ESG. Например, недавно одно из российских горнодобывающих предприятий объявило, что заменяет самосвалы на конвейер, чтобы сократить выбросы. С помощью ленточного конвейера путь транспортировки руды станет значительно короче и дешевле, что и позволит сократить выбросы от тяжёлого карьерного транспорта».
Сейчас такая трансформация справедливо рассматривается как важный шаг по улучшению ESG-показателей. Однако пять лет назад внедрение этого же технологического решения было бы объяснено в модных на тот момент терминах agile или «бережливого производства». А 20 лет назад – обсуждалось бы как этап технического перевооружения.
Олег Базалеев
Руководитель департамента по социальным вопросам компании Crescent Petroleum
И кажется, что изначальная задача концепции выполняется. Вместе с появившимся множеством новостей о “зеленых” инициативах, мы наблюдаем и за тем, как аварии на предприятиях влияют на стоимость акций и репутации компаний. Например, норильский кейс был разобран до мельчайших деталей в СМИ и телеграм-каналах, а компании был выставлен рекордный штраф в 148 млрд. рублей.
Может ли промышленность стать экологичной?
Для промышленности необходимость улучшать свои экологические показатели в первую очередь связана с технологической трансформацией. Путь к «зеленым» инновациям, требует времени, финансовых вложений и вовлекает целые команды экспертов и профессионалов.
Ярким примером возможности эко-трансформации является декарбонизация. Сейчас это одно из ключевых направлений, так как его законодательно контролируют государство и международные соглашения.
Игорь Зельдец, директор по развитию бизнеса ИТ-компании КРОК в нефтегазовой и химической промышленности, отмечает, что в первую очередь работа здесь начинается с критической оценки уровня вредных выбросов и карбонового следа предприятия. «Для таких измерений применяют цифровые технологии, например, систему экомониторинга, которая объединяет технологии видеоаналитики, геопозиционирования, а также сбора, хранения и анализа данных, она позволяет в онлайн-режиме моделировать состояние атмосферного воздуха. Также для контроля за снижением эмиссий СО2 и других вредных веществ промышленные компании применяют решения на основе Big Data, Machine Learning, Интернета вещей, робототехники и другие технологии».
В то же время, по мнению директора проектов СПГ и Новой энергетики НИПИГАЗа, Дениса Мищенко, проекты по декарбонизации могут быть сопряжены с некоторыми ограничениями, которые необходимо учитывать еще на этапе проектирования. Например, отсутствие возможности установки дымоходов на объекте, отсутствие возможности размещения объектов улавливания углерода на конкретном земельном участке, большое расстояние транспортировки до места хранения или преобразования СО2. Он уточняет: «Для масштабного и максимально эффективного внедрения декарбонизации в России понадобятся инфраструктура и новые технологические решения, а также разработка решений, позволяющих сделать процесс декарбонизации окупаемым. Это обеспечит снижение стоимость реализации данных проектов и повысит спрос со стороны различных предприятий».
Вопрос окупаемости проектов по устойчивому развитию внутри компаний – важный элемент в этой теме. Инновации могут вызывать длительные дискуссии внутри компании прежде чем будут взяты в работу. Штеффен Зендлер, руководитель Rockwell Automation по стратегии и маркетингу в тяжелой промышленности в регионе EMEA, рассказывает: «Компании по всему миру сталкиваются с проблемами в реализации стратегий декарбонизации, включая планирование бюджета без учета инициатив в области устойчивого развития и отсутствие понимания потенциальных выгод. Кроме того, цели финансовых команд иногда просто не соответствуют целям команд по устойчивому развитию». Но есть и обратные успешные примеры:
Одному из их заказчиков, международному производителю стали, благодаря автоматизированной системе контроля удалось превратить выбросы вредного углерода в экологически чистый этанол. Теперь компания сможет производить около 80 миллионов литров этанола в год — побочного продукта, используемого во многих отраслях промышленности, включая производство чистящих средств и пластмассы. Предприятие смогло превратить вредные выбросы в дополнительный источник дохода.
Другое направление, где промышленность уже достигает ощутимых улучшений — энергоэффективность.
Например, компании Mars даже при значительном росте объема производства за последние пять лет удалось сократить потребление энергии на 9%, на 11% – воды, на 17% – выбросы парниковых газов.
Таких результатов получилось добиться благодаря проектам по фрикулингу – охлаждению с использованием уличного холода, рекуперации тепла, оптимизации освещения, внедрению «умных» и энергосберегающих технологий.
Елизавета Александрова
Директор по корпоративным отношениям Mars Wrigley
На фабриках Mars по производству кормов для домашних животных в Московской, Ульяновской и Новосибирской областях полностью заменены водоочистные сооружения. На предприятиях в Московской, Ульяновской и Ростовской областях осуществляются сбор и очистка дождевой воды, чтобы ей поливать газоны.
Быть в тренде ESG помогают…данные
Данные – новая нефть и область ESG не стала исключением.
Анализ данных используется как инструмент во всех трех принципах концепции.
Олег Базалеев, руководитель департамента по социальным вопросам компании Crescent Petroleum, рассказал об опыте использования больших данных для управления социальными рисками: «Наша нефтегазовая компания работает в Ираке, и здешняя турбулентная ситуация с безопасностью и социально-экономическими проблемами – это дополнительная причина в каких-то вещах положиться на машинные алгоритмы. Фактически речь идёт о создании цифрового двойника местного сообщества. Компьютерная модель дублирует оригинал в его ключевых характеристиках, что позволяет решать множество задач в сфере социальных вопросов. В программном обеспечении есть модуль стейкхолдер-менеджмента, который позволяет грамотно планировать взаимодействие с заинтересованными сторонами. Многослойные карты земельных ресурсов связаны с базой данных землевладельцев и землепользователей, а также хранят правоустанавливающие документы на участки».
Работа с данными в равной мере важна и для достижения фактора “G” — корпоративного управления. «Здесь, в первую очередь, речь идет об организации непрерывного обмена информацией между субъектами бизнес-процессов, который крайне важен для принятия управленческих решений» – добавляет Игорь Зельдец, директор по развитию бизнеса ИТ-компании КРОК в нефтегазовой и химической промышленности.
ESG-повестка в промышленности включает все стороны: технические специалисты создают решения, которые призваны учитывать влияние на ESG-показатели, управленцы применяют эти решения в стратегиях повышения эффективности, а маркетологи делают свою работу и рекламируют их.
В России по-прежнему принято относиться к ESG со скепсисом, но эксперты их разных отраслей сходятся во мнении, что экологичное и устойчивое производство — новая реальность, и естественное стремление бизнеса к росту прибыли и сокращению издержек отныне будет сопровождаться еще и «зеленой» повесткой.
Проблемы новой энергетики. Как Россия готовится сокращать выбросы углеводорода
