Из энергетической политики Китая исчезает климатическая составляющая, делают вывод авторы Оксфордского института энергетических исследований в докладе «Климатическая и энергетическая политика Китая после «Двух сессий». Китай также тормозит переход с угля на газ, что может сказаться на планах экспорта российского газа. Предлагаем вам взглянуть на политику Китая глазами британских экономистов.
13 марта 2023 года в Пекине завершилась важная Двухсессионная конференция Китая, на которой была определена политическая траектория на этот год. Каждый март парламент Китая, Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП) и Народная политическая консультативная конференция Китая (НПКСК) проводят свои ежегодные заседания, откуда и пошло название «Две сессии». Тысячи делегатов из провинций Китая, представители бизнеса и даже знаменитости съезжаются в Пекин на это мероприятие и в качестве “расширенного» парламента страны утверждают изменения в законодательстве и кадрах, бюрократические преобразования и государственный бюджет.
В данном комментарии основное внимание уделяется последствиям мартовских и последующих решений для энергетических рынков и политики.
Если существовали какие-либо сомнения в том, что замедление экономического роста вызывает озабоченность китайский властей (и, вероятно, является ключевым фактором, стоящим за недавним разворотом правительства в отношении ковидных ограничений), то тот факт, что слово «экономика» было упомянуто 193 раза в рабочем отчете Национальной комиссии по развитию и реформам (NDRC) по сравнению со 122 в прошлом году и 110 раз в рабочем отчете правительства против 62 в 2022 году, свидетельствует о его важности.
«Инновации», «безопасность», «реформы» и «стабильность» также были ключевыми словами, подчеркивающими основные вопросы, которые волнуют китайских политиков.
Наряду с консервативным целевым показателем роста (около 5%), правительство также предложило проявлять осторожность в отношении любых потенциальных фискальных стимулов, установив дефицит бюджета на уровне 3% на 2023 год, что несколько выше, чем в прошлом году (2,8%), но ниже, чем в 2020 (3,6%) и 2021 (3,2%) годах. Важно отметить, что выпуск облигаций специального назначения местных органов власти (которые используются для финансирования расходов на инфраструктуру) запланирован на уровне 3,8 трлн юаней, что лишь незначительно превышает средний показатель в 3,7 трлн юаней на период с 2020 по 2022 год. Важно отметить, что продажа земли – основной источник доходов местных органов власти – как ожидается, будет стагнировать.
Наконец, в отношении денежно-кредитной политики правительство заявило, что денежная масса и общий объем социального финансирования будут соответствовать номинальному экономическому росту, это говорит о том, что кредитного разгула также не предвидится.
Для того, чтобы Китай увеличил свой потенциал роста, полагаясь на потребление, ему необходимо вновь обратиться к частному сектору, считают в Оксфорде. Действительно, и президент Си, и будущий премьер Ли Цян обещали пострадавшему частному сектору равное отношение с государственными компаниями.
Ожидаемое восстановление экономики Китая будет способствовать росту спроса на энергию. Китайский совет по электроэнергетике (СЕС) ожидает, что в 2023 году потребление электроэнергии увеличится примерно на 6%. Однако остается неясным, сколько прироста будет обеспечено за счет мобильности и потребления (что поддерживает преимущественно легкую промышленность и нефтехимию) и сколько за счет недвижимости и инфраструктуры, которые обеспечивают более широкую поддержку углю, дистиллятам и природному газу.
Рост ВВП в первом квартале на 4,5% г/г показал, что большая часть активности была сосредоточена в сфере потребления. Розничные продажи в марте выросли на 10,6% г/г, что является самым высоким показателем с июня 2021 года, в основном благодаря резкому росту услуг общественного питания. Однако промышленное производство выросло более скромно, на 3,9% г/г, а инвестиции в основной капитал в первом квартале оказались слабее ожиданий, увеличившись на 5,1% по сравнению с прошлым годом из-за замедления роста инвестиций в инфраструктуру и производство.
Хотя правительство, вероятно, будет стремиться поддержать рост экономики, чтобы достичь целевого показателя роста на этот год, вероятно, будет сложно значительно превысить его, учитывая задолженность местных органов власти и слабую внешнюю среду. Поэтому ожидается, что спрос на нефть вырастет примерно на 0,7 млн баррелей в день по сравнению с прошлым годом, а потребление газа увеличится на 20-25 млрд куб. м, учитывая, что промышленная активность также восстановится. Поскольку спрос на газ в промышленном секторе в значительной степени зависит от нефтепереработки, химической и легкой промышленности, восстановление в этих отраслях будет способствовать росту спроса на газ.
В рабочем отчете NDRC слова «энергетическая безопасность» упоминаются семь раз, по сравнению с двумя упоминаниями в 2022 году, и примечательно, что в нем многократно упоминается уголь (38, если быть точным, по сравнению с 24 в 2022 году и 5 в 2021 году). Рабочий отчет правительства призывает Китай «в полной мере использовать роль угля в качестве основного источника энергии» и опускает прошлогодние призывы к «упорядоченному сокращению и замене угля». В рабочем отчете также отсутствует упоминание о системе торговли выбросами углерода (ETS).
В отчете NDRC вновь заявляется, что Китай будет продолжать «строить современные угольные шахты высокого стандарта, лучше контролировать выполнение средне- и долгосрочных контрактов между электростанциями и угольными шахтами, а также укреплять возможности железнодорожных перевозок угля».
Руководство Национальной энергетической администрации (NEA) на 2023 год начинается с заявления о важности поставок энергии, отмечая, что: «В целях тщательного выполнения решений и установок Центрального комитета партии и Государственного совета, обеспечения безопасного и стабильного энергоснабжения и дальнейшего содействия высококачественному развитию энергетики, сформулировано настоящее мнение». В 2022 году Руководство NEA начиналось со слов: «В целях тщательного выполнения решений и установок Центрального комитета партии и Государственного совета, а также дальнейшего содействия высококачественному развитию энергетики, сформулировано настоящее мнение». Добавление слов «безопасности и стабильности» принципиально.
Стратегия правительства призывает ограничить новые проекты по переходу с угля на газ, чтобы обеспечить надежность поставок. Действительно, даже в условиях восстановления экономической активности и снижения мировых цен на СПГ китайские покупатели по-прежнему осторожно относятся к импорту газа. В руководстве NEA на 2023 год Китаю предлагается «изучить и пересмотреть свою политику использования природного газа», что, вероятно, побуждает новых покупателей к выжидательному подходу.
В конце 2022 года NEA установило целевой показатель прироста ветровой и солнечной энергии в 160 ГВт на весь 2023 год, что, вероятно, отражает в основном проекты, которые уже находятся на стадии разработки. В 2022 году, по данным NEA, в Китае было введено 38 ГВт ветровой и 87 ГВт солнечной фотоэлектрической энергии, поэтому 160 ГВт – это 28%-ное увеличение по сравнению с предыдущим годом. Таким образом, хотя уголь имеет приоритет, нет никаких признаков того, что прирост возобновляемых источников энергии замедлится.
Доля ветровой и солнечной энергии в общем объеме производства электроэнергии достигнет 14% в 2022 году, что на 2 процентных пункта выше, чем в прошлом году.
В 2022 году в Китае было установлено около 9 ГВт-ч аккумуляторных накопителей энергии, а общая мощность накопителей энергии составляла 59 ГВт, из которых 46 ГВт приходилось на гидроаккумуляторы. В 14-м пятилетнем плане намечено установить 67 ГВт аккумуляторных накопителей энергии к 2025 году.
Хотя уголь и возобновляемые источники энергии часто привлекают больше внимания, ядерная энергетика стала заметной темой выступлений и предложений. Несколько докладчиков говорили о необходимости ускорить развитие новых технологий ядерных реакторов, особенно технологии высокотемпературных газоохлаждаемых реакторов. И все выступали за использование ядерной энергии для обеспечения низкоуглеродного промышленного тепла в северных городах. Предлагалось утвердить строительство 10 новых реакторных установок ежегодно в течение следующих 10 лет, чтобы достичь 150 ГВт к 2030 году.
Производство и потребление угля продолжает расти. В 2022 году внутреннее производство угля выросло на 11,4% до 4,48 млрд. тонн, хотя потребление, возможно, осталось на прежнем уровне из-за снижения качества угля. Было введено 300 млн тонн новых мощностей угольных шахт и 40 ГВт новых мощностей угольной генерации. Планы на 2023 год включают около 250 миллионов тонн новых мощностей угольных шахт и 70 ГВт новых тепловых электростанций.
Однако инфраструктуре улавливания углерода, необходимой для сокращения выбросов, похоже, не уделяется первостепенное внимание, хотя первый в стране завод CCUS мощностью один миллион тонн углекислого газа в год был введен в эксплуатацию в 2022 году компанией Sinopec. В руководстве NEA на 2023 год содержится призыв «стремиться к новым достижениям в […] CCUS» и «усилить исследования в области новых энергетических систем, хранения энергии, водородной энергии, насосного хранения, CCUS и других стандартных систем, сосредоточиться на поддержке создания стандартов, связанных с энергетическим углеродным пиком углеродной нейтральности, и ускорить формулировку и пересмотр ключевых стандартов».
Ископаемое топливо, таким образом, все еще является очень важной частью картины. В рабочем отчете очень четко говорится о важности угля, включая новую формулировку, призывающую Китай «в полной мере использовать уголь как основной источник энергии». Эта формулировка совершенно отличается от давно известных формулировок о переходе к экологически чистой энергии. Например, в документе «Средне- и долгосрочная энергетическая стратегия» 2016 года содержится призыв к тому, чтобы чистая энергия удовлетворяла большую часть нового спроса на энергию – концепция, отраженная в 14-м пятилетнем плане, но опущенная в докладах в 2023 году.
Комментарий ИРТТЭК. Доклад из Оксфорда подтвердил: для Китая важна надежность энергоснабжения в большей степени, чем борьба за обезуглероживание. А самое надежное то, что имеется внутри собственных границ. Для Китая это, прежде всего, уголь. А то, что привозится извне, должно быть максимально рассосредоточено по источникам. Поэтому, согласно сообщению Блумберг, во время мартовского визита Си Цзиньпина в Москву не были подписаны соглашения по газовой трубе «Сила Сибири -2». Китай ускоренно развивает собственные проекты добычи газа, рынок СПГ и не хочет быть привязанным к «трубе», как это произошло с Европой.
После 15 лет стремительного роста импорт СПГ в Китай резко упал в 2022 году почти на одну пятую до 89 млрд кубометров. Но общее потребление газа упало менее чем на 2%, потому что недостаток восполнили другие источники. Внутренняя добыча газа в Китае выросла до 218 млрд куб м. А импорт по трубопроводам вырос до 59 млрд куб. м (+4%), что обусловлено увеличением потоков из России.
Китай фактически превратился в глобального спекулянта СПГ. С китайскими фирмами была заключена примерно одна шестая всех срочных соглашений, которые позволят начать поставки СПГ до 2027 года. При этом предполагается, что китайские фирмы в прошлом году перепродали по меньшей мере 5,5 млн тонн СПГ, что составляет примерно 6% спотового рынка, поскольку продавцы извлекли выгоду из стремительного роста цен на газ в Европе.
