До конца 2025 года в РК появится шесть мусоросжигательных заводов с возможностью генерации электроэнергии. Проект стоимостью 185 миллиардов тенге, доходы которого обеспечат фиксированные высокие тарифы, достался частной компании. Какие проблемы решает и создает энергетическая утилизация мусора – в материале «Курсива».
Министерство экологии, геологии и природных ресурсов (МЭГПР) РК определилось и со схемой, и с оператором проекта по утилизации мусора. По итогам прошедших в июле этого года аукционных торгов по проектам энергетической утилизации отходов (ЭУО) победителем была объявлена казахстанская компания, созданная незадолго до торгов, ТОО «Waste2Energy», конечный собственник которой – председатель президиума Ассоциации экологических организаций Казахстана Алия Назарбаева.
Мусоросжигательные комплексы, суммарная мощность которых составит 100,8 МВт, планируется построить в Актобе, Алматы, Усть-Каменогорске, Нур-Султане, Караганде и Шымкенте. Окончание строительства завода в Нур-Султане запланировано на 2023 год, в остальных городах – на 2024-й.
Новые аукционы по ЭУО министерство проводить пока не собирается.
Самые крупные станции будут расположены в Алматы (33,3 МВт) и Нур-Султане (21,1 МВт), где образуется больше всего отходов, самая маленькая по мощности будет в Усть-Каменогорске (4,5 МВт). В Минэкологии утверждают, что сжигать будут только те отходы, которые невозможно переработать. Согласно данным, представленным «Курсиву» в Минэкологии, это более 70% от формируемого мусора в городах, где планируется строительство комплексов.
Борьба с мусором
В Казахстане уровень переработки твердых бытовых отходов (ТБО) остается низким (18,3% в 2020 году), а основную их часть захоранивают на полигонах. Решить проблему, несмотря прогнозируемый рост переработки (до 40% к 2030 году), в Минэкологии хотят через энергетическую утилизацию мусора. Усугубляют ситуацию несоответствие полигонов экологическим нормам и стихийные свалки. По данным ведомства, в РК на 3,2 тыс. полигонах накоплено 125 млн т ТБО (они останутся, их сжигать не планируют). Ежегодно в стране формируется более 5 млн т мусора.
В шести городах, где собираются строить мусоросжигательные заводы (МСЗ), ежегодно формируется около 1,0–1,3 млн т ТБО – это 20–26% от общереспубликанского значения. В МЭГПР рассчитывают, что МСЗ будут утилизировать 70–77% формирующегося мусора.
Дополнительный стимул строить в городах МСЗ – снижение выбросов парниковых газов. По оценке председателя правления Международного центра зеленых технологий и инвестиционных проектов (IGTIPC) Рамазана Жампиисова, которого цитирует пресс-служба организации, ежегодные выбросы СО от полигонов в стране составляют 5,4 млн т.
Планируется, что зарабатывать МСЗ будут на продаже электроэнергии по специальной схеме, схожей с той, что работает в интересах возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Расчетно-финансовый центр KEGOC заключит с МСЗ договор о гарантированной покупке электроэнергии на 15 лет по фиксированному тарифу, который Минэкологии установил для заводов по результатам аукциона – 172,71 тенге/кВт*ч (без НДС): предельный уровень тарифа на торгах установили на уровне 191,9 тенге/кВт*ч, но так как участие в аукционе приняла только одна компания – Waste2Energy, по правилам его проведения оферта снизилась на 10%. Как и в случае с ВИЭ, электроэнергию, выработанную на МСЗ, будут выкупать условные потребители – угольные и газовые электростанции.
В качестве дополнительных преференций местные власти предложили инвестору в строительство МСЗ земельные участки недалеко от мусорных полигонов и гарантированную загрузку мусором на 15 лет. Победитель аукциона в настоящее время подал заявку на заключение договора купли-продажи электроэнергии в РФЦ «KEGOC», сообщили «Курсиву» в Минэкологии.
Золотой тариф
Тариф, который предлагают МСЗ, выше, чем может получить любой другой энергоисточник в Казахстане. Средний тариф солнечной энергетики в 2020 году составил 15,54 тенге за кВт*ч, ВЭС – 19,51 тенге за кВт*ч, малые ГЭС – 14,69 тенге за кВт*ч. Традиционные станции, большинство которых представлено угольной генерацией, с 1 июля 2021 года реализуют свою электроэнергию в среднем по 9,3 тенге за кВт*ч (максимальный тариф достигает 16,92 тенге за кВт*ч).
Как объясняет руководитель управления электроэнергетики аналитического департамента «ВТБ Капитал» Владимир Скляр, дороговизна МСЗ обусловлена низким КПД сжигания (горение газа/угля и ТБО имеет разные температурные выдачи) и существенными сопутствующими расходами (сортировка, золоудаление, транспортные расходы на перевозку ТБО, высокая стоимость ежегодных ремонтных мероприятий).
При этом тариф выглядит достаточно высоким, считает он.
«Российские уже построенные мусоросжигательные теплоэлектростанции (МТЭС) оперируют при тарифе около 17,4 руб (около 101 тенге по курсу 5,8 тенге/руб) за кВт*ч при условии 80% загрузки, 12% нормы доходности и 15-летнем сроке окупаемости», – комментирует Скляр.
Похожие расчеты «Курсиву» предоставил экс-президент KEGOC Асет Наурызбаев. Он изучал финансовую модель одного нового завода в СНГ с установленной мощностью около 6 МВт и объемом сжигания 70 тыс. т ТБО в год. Такой мусоросжигательный комплекс оперирует на оборудовании из Финляндии по ставке 90–100 тенге за кВт*ч. Приблизительно такой же уровень тарифа прогнозировали в департаменте развития электроэнергетики Минэнерго в ходе парламентских слушаний в феврале 2020 года – около 102 тенге за 1 кВт*ч.
Борьба за мусор
Схема финансирования МСЗ также вызывает критику экспертов. По мнению Наурызбаева, необходимо, чтобы потребители платили за сжигание мусора напрямую. В противном случае возникает ситуация, когда мусор, который можно отправить на переработку, будет сжигаться (иначе МСЗ недополучат прибыль, которую они генерируют за счет энергетической утилизации). В результате возникает конфликт интересов между переработчиками и утилизаторами.
«Чем больше мы перерабатываем вторичное сырье, к которому относятся высокоэнергетические бумага, картон, пластик, тем сильнее снижается выручка у МСЗ. Завод не может произвести электроэнергию на пищевых отходах – они низкокалорийные. Для того чтобы заработать, МСЗ начнут подгребать мусор там, где его нет», – объясняет он.
По мнению директора по развитию Карагандинского областного экологического музея Дмитрия Калмыкова, по условиям контракта акиматы будут вынуждены обеспечивать заводы сырьем. Это приведет к похожей ситуации, которую описывает Наурызбаев.
Бывший президент KEGOC предлагает избавить заводы от зависимости от объема вырабатываемой электроэнергии и предложить им ежегодный платеж на сжигание мусора вне зависимости от объемов утилизации.
«Если нет мусора, завод будет стоять, но деньги получит. Тогда он не будет требовать огромные объемы мусора, и можно будет спокойно внедрять мероприятия по переработке. Необходимо требовать изменения схемы финансирования МСЗ, потому что электроэнергия – это отдельный рынок», – говорит эксперт.
Скляр из ВТБ Капитал предлагает переложить часть затрат на производителей мусора и включить расходы на содержание МСЗ в тариф на вывоз ТБО у потребителей.
«Фактически мусорная ТЭС выполняет функцию именно переработки ТБО; выработка электроэнергии в этом цикле вторична. Перекладывание полных расходов на плательщиков за электроэнергию выглядит способом перекрестного межсекторального субсидирования», – отметил он.
Помимо механизма субсидирования МСЗ у общественности возникают вопросы к прозрачности прошедшего аукциона. Во-первых, все шесть заводов выставили на аукцион одним лотом. По словам Наурызбаева, это усложняет подготовку потенциального инвестора к тендеру: необходимо подсчитать затраты сразу по всем объектам, которые находятся в разных регионах, и с разным составом мусора. Во-вторых, утверждает эксперт, Минэкологии не предоставило информацию об объемах формируемых ТБО и их характеристиках (морфология и влажность), что делало невозможным подсчитать финансовую оферту.
«Поэтому интерес к конкурсу был низким, а те, кто пытался, не смогли принять участие», – полагает собеседник «Курсива».
Интерес представляет структура участников компании-победителя – Waste2Energy. По данным eGov.kz, руководитель ТОО «Waste2Energy» Александр Конопляный занимает аналогичную должность в ТОО «Cleancity Shymkent», созданном Green Future Management Ltd. (зарегистрирована в Международном финансовом центре «Астана»).
Учредителем последней компании значится Алия Назарбаева, председатель президиума Ассоциации экологических организаций Казахстана. Она активно продвигает инициативы в области экологии и управления ТБО в Казахстане, через Green Future Management управляет несколькими компаниями по переработке и вывозу мусора. Это компании по сбору и вывозу ТБО в Нур-Султане и Актобе (ТОО «Clean City NC» и ТОО «Clean City Aktobe»), пункт сбора старых автомобилей в столице (ТОО «Autorecycling») и завод по их утилизации в Карагандинской области (ТОО «Recycling Company»), столичный мусороперерабатывающий комплекс (ТОО «Astana Recycling Plant»).
Не сжигать
Экоактивисты считают преждевременным ввод сжигания отходов в РК. Они настаивают на том, что такой утилизации должен предшествовать налаженный процесс сортировки и переработки мусора. Однако в Казахстане мусор на полигоны приходит в смешанном виде, а сортировочные линии способны отсортировать только 10% от поступающих ТБО, уточняет экоактивист и инициатор петиции против строительства МСЗ Куралай Алиева. Отделить органические отходы, вторсырье и неперерабатываемый мусор будет практически невозможно.
В результате сжигания смешанного мусора будут формироваться опасные отходы – золошлаки, которые нельзя захоранивать на обычных полигонах, объясняет она. Противники строительства ссылаются на свежее исследование Института экологии российского НИУ ВШЭ, который изучал целесообразность развития мусоросжигания в России. Результаты показали, что после сжигания твердых коммунальных отходов остается до 65% вторичных отходов I–III классов опасности. По расчетам Института экологии, строительство МСЗ позволит сократить количество отходов в РФ лишь на 15–18%. Ученые полагают, что средства рациональнее направить на развитие перерабатывающих производств.
«Министерство экологии планирует перед тем как сжигать отходы, их сортировать, но когда отходы изначально не сортируются и уже приходят в смешанном виде, оттуда мало что можно извлечь. Например, ртутные отходы (лампочки, батарейки) оттуда уже не достать, они будут сжигаться, и это все будет попадать в атмосферу. В Европе шли к этому много лет, и отходы сортируются изначально. Поэтому нужно прежде всего научить людей сортировать, ставить более совершенные сортировочные линии», – объясняет Алиева.
Карагандинский эколог Калмыков в свою очередь озабочен выбросами МСЗ, среди которых самыми токсичными могут быть диоксины, из-за которых в Европе усилили требования к эмиссиям мусоросжигательных комплексов.
«Сколько будет выбросов, на самом деле никто не знает, потому что вместо того, чтобы представить общественности и в экспертизу проект с конкретными цифрами выбросов и названиями веществ, которые будут выбрасываться, объявляется о принятом решении без какой-либо экологической экспертизы», – добавил он.
Большинство отходов в Казахстане можно перерабатывать, заявляет Алиева. По ее словам, морфологический анализ отходов, который провели ученые Назарбаев Университета и Satbayev University, показал, что половина ТБО в РК составляет органика (можно компостировать). Еще 30% приходится на перерабатываемые отходы (пластик, стекло, алюминий, металл, бумага). И только 15% – мусор, который нельзя переработать (пластик маркировки 3,6 и 7, многослойная и композитная упаковка, тетрапак). По оценке переработчиков, на которых ссылается Алиева, за 185 млрд тенге (стоимость проекта Waste2Energy) в Казахстане можно поставить около 10 заводов по переработке с предварительной сортировкой.
«Если начать сортировать отходы, поставить хорошую сортировочную линию и потратить эти деньги на современные сортировочные и перерабатывающие заводы, тогда в РК можно переработать 80–85% отходов. Ученые говорят, что для 15% не нужно строить заводы или можно поставить небольшую станцию для сжигания возле ТЭЦ. Другой вариант – захоранивать рассортированный и прессованный мусор до появления технологий, способных их переработать», – уточняет экоактивистка.
Вопрос доверия
В Минэкологии для МСЗ задали высокие экологические требования. Заводы должны будут работать в соответствии с требованиями европейской директивы о промышленных выбросах, что позволяет европейским мусоросжигателям дислоцироваться в центре городов. Это предполагает использование установки по очистке газов и автоматизированной системы мониторинга выбросов. В идеальном варианте ТБО будут проходить полный цикл подготовки – мусор сортируют, все материалы с возможностью переработки (пластик, стекло, металл и прочее) отправляются на вторичную переработку, а неперерабатываемый остаток сжигается, давая электроэнергию и, при желании, тепло.
Как объясняет эксперт «ВТБ Капитал», такой комплексный подход к ТБО является одной из лучших практик в обращении с бытовыми отходами – под вторичную переработку попадает до 60–75% ТБО, ликвидируются мусорные полигоны, снижаются выбросы в стране (выбросы при сжигании ТБО уже учтены в соответствующих выбросах производителей, поэтому МТЭС фактически не приводит к увеличению национальных выбросов).
Все перечисленное делает такие заводы одной из лучших практик в области обращения с ТБО, однако в Казахстане наблюдается кризис общественного доверия к государственным органам и власти. Казахстанские экоактивисты опасаются, что в страну под видом новых привезут заводы, которые демонтировали в развитых странах.
Например, по оценке инициаторов петиции против МСЗ, современный завод с многоступенчатой очисткой стоит в разы дороже, если опираться на европейскую практику. Они сомневаются, что собственник будет своевременно заменять дорогостоящие газоочистительные установки, которые составляют более половины от стоимости завода. Кроме этого, настаивают активисты, сегодня в стране не существует эффективного механизма мониторинга выбросов.
Читайте по теме. Энергетический переход: вызовы и возможности для Казахстана
