Нефтяные компании воспринимаются многими инвесторами как традиционные «сырьевые» компании. Между тем, в последние годы цифровизация в передовых компаниях достигла значимых высот. Как результат — снижение себестоимости добычи на десятки процентов при меньшем штате персонала. Аналитики, принявшие участие в онлайн-конференции «Нефть на максимумах — драйверы и риски» обсудили, насколько инвесторы недооценивают драйвер технологий в оценке ведущих нефтедобытчиков? Заложен ли уже в цене этот фактор — когда по сути некоторые компании являются «сырьевыми IT-компаниями»? Какие компании среди мировых вы можете отметить как самые высокотехнологичные компании?
Игорь Галактионов, эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций», отмечает, что IT компании для инвесторов привлекательны не столько технологичностью, сколько высокими темпами роста. «Их рынки растут на десятки процентов в год. Нефтяной рынок насыщен — производственные мощности уже превосходят совокупный спрос, и аналитики ожидают пик по спросу в течение ближайших 10-15 лет. В этих условиях цифровизация сектора — это конкурентная борьба за маржинальность и перспективы долгосрочного выживания на высококонкурентном рынке. Полагаю, что рынок учитывает этот фактор в широком смысле, хотя отдельные эмитенты вполне могут быть недооценены» — прокомментировал эксперт.
Андрей Верников, директор департамента инвестиционного анализа и обучения ИГ «УНИВЕР Капитал», напоминает, когда лопнул пузырь доткомов оказалось, что рядовому инвестору сложное оценить перспективность той или иной компании IT. «То, что казалось ранее перспективном широким массам оказалось неперспективным. Если BP в прошлом году приняла стратегию ухода от нефти к возобновляемым источникам энергии и в биоэнергетику не значит, что она сработает. Мне кажется, что инвесторы покупающие нефтяные акции, изначально консервативны и не сильно смотрят на драйвер технологий, скорее они смотрят на доказанные запасы», — сообщил аналитик.
Валерий Вайсберг, директор аналитического департамента ИК «РЕГИОН», говоря о крупнейших нефтяных компаниях, отмечает, что они в значительной степени реализовали возможности повышения производительности труда, которые дает автоматизация. «В России этот фактор скорее работает на сокращение разведочных затрат, в добыче резерв повышения производительности труда еще весьма и весьма высок. По оценкам Rystad Energy речь может идти о потенциальном высвобождении полутора сотен тысяч работников», — отметил он.
