Во 2 половине 2021 года мир постиг энергетический кризис. Он оказал большое влияние на экономики многих стран, окружающую среду и безопасность, поставив тем самым серьезные вопросы перед правительствами, политиками, инвесторами и обычными потребителями.
И уже сейчас понятно, что поиск решений может затянуться на многие годы – понимание причин ограниченного предложения энергоресурсов и, как следствие, высоких цен на них – не такое простое занятие, как поиск виноватых среди глав государств, производителей нефти и газа или владельцев ветряных мельниц.
Это объясняется хотя бы тем, что данный кризис состоит из 3 разрозненных элементов: COVID-19 и крах цепочек поставок, большая взаимосвязанность рынков природного газа, а также признаки сильной волатильности цен на энергоносители во время так называемого зеленого перехода, или ESG-трансформации (переход к “углеродной нейтральности” – Finam.ru).
О том, какие еще причины стали катализатором энергетического коллапса и к чему он приведет вместе с аналитиками разбирался Finam.ru.
И на это есть 5 причин…
Энергетический коллапс 2021 года, по сути, стал “черным лебедем”. Как это часто бывает, данный кризис состоит из нескольких факторов, сложившихся вместе в результате несчастливых случайностей:
- Точкой отсчета принято считать 2020 год, когда спрос на энергию закономерно рухнул на фоне социально-экономических ограничений коронавируса. “Весной прошлого года глобальная экономика встала. Из-за локдаунов критически уменьшился спрос на товары, услуги и сырье. Цены энергоносителей рухнули до 30-летних минимумов. Мировая промышленность замедлилась. Страны постепенно адаптировались к ограничениям, но вернуть производство на прежние рельсы оказалось не так просто. Были нарушены логистические цепочки поставок сырья, товаров и комплектующих. Рынок труда большинства стран испытал нехватку рабочей силы”, – вспоминает тот период Михаил Зельцер, эксперт “БКС Мир инвестиций”.
То время хорошо помнит и Оксана Лукичева, аналитик по товарным рынкам “Открытие Инвестиции”. “Сокращение произошло по всем видам энергоносителей – нефти, газу, углю”. По ее словам, это было связано с крайне низкими ценами. “В первую очередь, США выступали балансирующим фактором рынка, а также страны ОПЕК+”, – отметила эксперт.
- Государства закладывали ожидание, что восстановление потребления в 2021 году будет идти медленными темпами, однако этого не произошло. “Китай и Европа в начале года излишне рьяно взялись за стимулирование экономического восстановления и отход от потребления угля. Первым заменителем стал газ, спрос на который вырос, однако Россия, не получая одобрения на запуск “Северного потока-2″, перенаправляла его в Китай. Ситуацию усугубил провал в ЕС ветрогенерации (из-за штиля в Северном море – Finam.ru), который наложился на жаркое лето, а теперь – на довольно прохладное начало зимы, во время которой требуется больше энергии”, – объяснил Finam.ru Александр Купцикевич, ведущий аналитик FxPro.
“Дров” в энергетический дисбаланс подкинула и Россия. “Газпром” решил не продавать большие дополнительные объемы газа на спотовом рынке (имеется в виду с немедленной поставкой) и предложил европейцам подписать долгосрочные контракты на поставку. Последние решили повременить с долгосрочными контрактами, впрочем, как и с сертификацией “Северного потока-2”, – отметил, в свою очередь, другой собеседник Finam.ru Константин Асатуров, директор департамента по работе с акциями УК “Система Капитал”.
- Проводимая многими странами политика привела к резкому ценовому скачку цен на газ. В середине зимы они снова вернулись к пиковым значениям октября. И хотя новый штамм коронавируса “омикрон” сейчас несколько сдерживает спрос на “голубое топливо”, давление на поставщиков все еще сохраняется. Ситуация действительно выглядит очень болезненной, принимая во внимание тот факт, что в этом году в европейских хранилищах наблюдается дефицит газа.
Проблемы появлялись постепенно: сначала Европа начала закрывать угольные шахты, так как на континенте решили больше полагаться на возобновляемые источники энергии. Амбиции ЕС были очень просты: совершить переход в “низкоуглеродное будущее” путем перестраивания своих генерирующих и распределяющих энергию систем.
Однако сегодняшняя ситуация больше похожа на хаос, причем очень дорогой. Глобальный дефицит предложения газа в комбинации с низкими запасами топлива и сложностями в отношениях с главным поставщиком природных ресурсов – Россией – стали камнями преткновения для перехода к возобновляемой энергетике.
Более того, ситуация усугубилась еще тем, что цены начали расти не только на газ, но и на электричество, уголь и нефть. “В результате цена на газ на ключевых площадках Европы выросла в несколько раз, а за ними последовали цены на СПГ и, соответственно, на газ в Азии и Северной Америке. Проблемы не обошли стороной нефть и уголь как ближайшие заменители, которые получили ощутимую “бычью” поддержку на своих рынках”, – подчеркнул Асатуров.
- Еще одной немаловажной причиной возникновения энергетического кризиса стало сокращение инвестиций в нефтегазовой отрасли. По мнению Лукичевой, это может стать фактором высоких цен уже в длительной перспективе. “Поскольку в цену любого товара заложены расходы на сырье, то получаем рекордную за последнее десятилетие инфляцию”, – добавил Зельцер.
Если инфляция растет, то растет и стоимость обслуживания долга. “А ведущие развитые страны в последние десятилетия накопили максимальный долг в истории – 400% ВВП”, – сказал в беседе с Finam.ru Александр Осин, аналитик управления торговых операций на российском фондовом рынке “Фридом Финанс”. Он также отметил, что параллельно с этим в последние десятилетия получила развитие политика “регуляторного, санкционного, налогово-финансового сдерживания инвестиционной активности” и, опосредованно, инфляционных рисков. “Результат – недофинансирование инвестиций в широком спектре добывающих отраслей и риски дефицита. Эта ситуация, как представляется, и формирует дисбалансы динамики товарной и денежной массы, которые отыгрываются повышением справедливых цен в широком спектре отраслей, в том числе на рынках нефти, угля и натурального газа”, – добавил эксперт.
- И заключительная, 5-я причина, разбалансировки энергетического рынка в целом – совокупность ряда желаний – переход на альтернативные виды энергии, снижение выбросов CO2 или хотя бы сохранение их на низком уровне 2020 года.
Напомним, что в этом году мировые лидеры пришли к ряду договоренностей по итогам 26-й конференции ООН по изменению климата в Глазго, в том числе по достижению чистого нулевого уровня выбросов. Для мирового сообщества это стало одновременно как отличной новостью, так и настоящими политическими и научными вызовами.
Говоря о последних, к примеру, следует помнить, что электроэнергия, добываемая из газа, с помощью ветрогенерации или атомных электростанций, сложна в хранении. Это, кстати, одна из причин волатильности ее цен. Конечно, большие батареи существуют, и технологии не стоят на месте, но потребуется не 1 год для того, чтобы заинтересованные в этом страны получили возможность хранить большие объемы возобновляемой энергии.
Еще одна сложность, связанная с ВИЭ, – это погодные факторы. Так, осенью этого года в Ирландии предупреждали о возможности отключения электричества по причине недостаточно ветренной погоды. Но, по правде говоря, вклад в раздувание цен на энергоносители внесли не только климатические катаклизмы в Европе, но и в США, Латинской Америке, а также в Азии. “Так, ураганы в Мексиканском заливе привели в моменте к падению региональной добычи на 70%”, – приводит пример Зельцер.
Такой противоречивый весь ESG-тренд
Так готов ли мир к ESG-трансформации, то есть к экологическому, социальному и корпоративному управлению? Принимая во внимание тот факт, что низкоуглеродные технологии находятся в зачаточном состоянии, натуральный газ, нефть и уголь, вероятно, продолжат играть ключевую роль не только в 2022 году, но как минимум еще последующие несколько десятилетий.
Уже сейчас дискуссии по поводу ESG вызывают много противоречий. С одной стороны, сторонники “зеленого” перехода настаивают на ущербе, который наносит нашей планете использование ископаемого топлива. Правдой является и то, что со временем страны все чаще будут ограничивать выбросы метана, которые ассоциируются с добычей нефти и газа. Кроме того, обсуждается скорый постепенный отказ от ископаемых видов топлива, содержащих высокий процент углерода (такие, как уголь). С другой стороны, в настоящее время им не видно реальной замены.
Особенно сильное противоречие по отношению к “зеленым” проектам можно проследить по заявлениям российских политиков. Так, недавно глава Минэнерго РФ Александр Новак говорил о том, что доля природного газа на энергетическом рынке всего мира будет только расти. Это заявление контрастирует с недавними комментариями правительства, сопровождавшими одобрение плана “Развития водородной энергетики в РФ до 2024 года”. Согласно комментариям руководства кабинета, документ, в частности, учитывает то, что “мировым трендом стал курс на постепенный отказ от углеводородных ресурсов”.
Неоднозначным остается и отношение к “зеленым” проектам в самих странах, их лоббирующих. Об этом свидетельствует выход США из Парижского соглашения в период нахождения у власти администрации Дональда Трампа. “Поэтому отказ от углерода не представляется на данный момент безальтернативным сценарием”, – подчеркивает Осин.
А по мнению Зельцера, модный в последнее десятилетие тренд и вовсе может угаснуть. Противоположной точки зрения придерживается Лукичева: “Тренд ESG набирает обороты и станет насущной необходимостью для всех компаний, которые желают оставаться на рынке в будущем. Приоритет климатических целей и защита конкурентных преимуществ экономиками, использующими более дорогие энергоносители, – это долгосрочный мировой тренд. В результате общие издержки в отрасли вырастут, что ограничит потенциал падения цен”.
Купцикевич также считает, что тренд, взявший слишком “быстрый старт”, продолжится в последующие годы. “Это ведь не стометровка, а марафон, поэтому и логичным будет плавный переход. Пока это похоже на спекулятивную хайповую идею, на нее сложно положиться. Когда же первый шум поутихнет, а первые перекосы сбалансируются, стоит ожидать опережающего роста компаний в рамках этого тренда. ESG сейчас напоминает Big Tech несколько лет назад: очень много хайпа и периодические “сдувания”, но в долгосрочной перспективе тут больше потенциала, чем у других трендов”, – урезонивает эксперт.
В этом уверен и Александр Ковалев, аналитик ФГ “ФИНАМ”: “Все прогнозы указывают на то, что стандарты ESG будут лишь ужесточаться в ближайшие годы”. “Это неизбежно приведет к усилению тренда. Особое место в “зеленом” переходе сектора в США займут АЭС, поскольку в последние месяцы наблюдается смена регуляторной риторики относительно мирного атома. Пакет поддержки Build Back Better, к примеру, в случае одобрения даст АЭС возможность получать налоговый вычет по аналогии с ВИЭ, а ряд штатов продлили возможность реализации атомными станциями сертификатов на углеродно-нейтральную э/э, что способствует росту рентабельности данного вида генерации. Помимо отказа от угольной энергетики, значимое место в стратегиях коммунальщиков занимают ВИЭ, умные сети и энергоэффективность, поддержка распределенной генерации, источники хранения э/э, зарядные станции и водородная энергетика”, – рассказал аналитик.
Ему вторит его коллега Асатуров: “Мы ожидаем усиления ESG-тренда как в России, так и на Западе. В России это может вылиться в дальнейшую оптимизацию загрязняющих производств и spin-off сегментов компаний с наибольшим углеродным следом, о чем уже говорят “РУСАЛ” и некоторые российские сталелитейщики. От развитых стран мы ждем еще больших инвестиций в солнечную и ветряную энергетику, а также более нашумевшие темы – как накопители энергии и “зеленый” и “голубой” водород, что позволит усилить энергетическую независимость Европы и ряда азиатских стран (в первую очередь, Южной Кореи и Японии)”.
Директор департамента по работе с акциями УК “Система Капитал” также отметил в беседе с Finam.ru, что, помимо указанных модных трендов, выделяет еще “захват углерода” (carbon capture) и биотопливо RNG – единственный энергоноситель, имеющий отрицательный коэффициент углеродных выбросов. Первое, по его словам, предполагает сбор углекислого газа с загрязняющих производств (к примеру, как цементные или металлургические заводы) для переработки или экологичного хранения, а второе – переработку метана и других вредных веществ, собираемых на фермерских хозяйствах и специальных мусорных полигонах, в природный газ. “Обе технологии являются ключом к достижению 100% углеродной нейтральности, достижение которой к 2050-2060 прописано в энергетических стратегия большинства развитых стран и ряда развивающихся стран”, – подчеркнул эксперт.
В то же время перечисляя преимущества “зеленого” перехода, Осин просит не забывать и о связанных с этим проблемами. “Проблема в том, что ужесточение ESG-требований противоречит целям модернизации производства в рамках основной деятельности компании. ESG-инвестиции – это вложения в непрофильные, не повышающие в общем случае производство цели. То есть это средства, которые у компании изымаются из обычного хозяйственного оборота. Это “экологический” прокси-налог. При этом программы в рамках “зеленых” инициатив, тем не менее, реализуются. Это означает, что бизнес вынужден в текущих условиях, принимать фактический рост финансовой нагрузки во избежание регуляторных санкций”, – пояснил аналитик.
Также собеседник Finam.ru выделяет еще одну проблему. “Преследуя цель развития “зеленой” экономики – преодоление экологических рисков в деятельности компаний – структуры, регулирующие ESG-систему, игнорируют по факту другие, представляющиеся не менее важными на сегодняшний момент цели, включая борьбу с бедностью и голодом, преступностью, развитием образования, здравоохранения. В системе ESG (и в рамках ее части, связанной с “зелеными” сертификатами) эти цели не ставятся. Они там просто отсутствуют. Почему? Потому, что борьба с бедностью предполагает рост рабочих мест, то есть рост инвестиций, борьба с преступностью предполагает появление легальных высокодоходных бизнесов, то есть инвестиции. Развитие образования предполагает спрос на труд, то есть инвестиции. Развитие здравоохранения предполагает рост рождаемости, то есть опять инвестиции. А требование к отсутствию “вредных” выбросов предполагает – по крайней мере, пока предприятия не изыскало ресурсы на их снижение – отсутствие производства, то есть отсутствие инвестиций. В итоге платой за “озеленение” ВВП становится, как представляется, значительное замедление темпов роста мировой экономики”, – сделал вывод эксперт “Фридом Финанс”.
Рекомендации инвесторам
Как и в прогнозах относительно ESG-тренда, аналитики, опрощенные Finam.ru, также немного разошлись во мнениях о том, что ждет нефтегазовый рынок в наступающем году.
“Это не лучшая инвестиционная идея”, – так говорит Купцикевич, добавляя, что на перспективу от года ему кажутся привлекательными сектора энергогенерации и поставщиков альтернативной энергии. “Акции компаний традиционного энергетического сектора впечатляюще выросли с ноября прошлого года, и это ралли, на наш взгляд, подходит к своему завершению”, – констатирует собеседник Finam.ru.
В то же время эксперт “БКС Мир инвестиций” Зельцер придерживается положительного взгляда на “ЛУКОЙЛ”, “Роснефть” и, конечно, “Газпром”. “На мой взгляд, эти акции способны показать опережающую динамику относительно индекса МосБиржи в 2022 году”, – подчеркнул он, отметив, что в предстоящему году не ожидаетт существенного снижения цен на нефть. “Прогнозы по нефти на год умеренно положительные. Средний уровень цены – выше 65-70 долларов выглядят устойчивыми”, – сказал Зельцер.
Что касается цен на газ, то, по прогнозу Асатурова, новых ценовых рекордов не ожидается. “Продолжение европейского газового кризиса вполне вероятно, особенно если погода подведет. Однако, учитывая по-прежнему аномально высокие уровни цен на газ в регионе, мы можем охарактеризовать текущее состояние как “стабильно тяжелое”, – пояснил он.
Признаков для скорой нормализации цен на газ в ближайшей перспективе не видит и Сергей Кауфман, аналитик ФГ “ФИНАМ”: “Отставание уровня запасов от исторических значений пока что не сокращается, и без теплой зимы или скорого запуска “СП-2″ изменения этой тенденции ожидать сложно”.
По нефти эксперт из УК “Система Капитал” также дал однозначный прогноз на 2022 год – умеренная коррекция и 66 долларов за баррель. “Ждем, что ОПЕК+ сменит фокус на сохранение рыночной доли, а не цен. Также вероятен в начале года рост ставок ФРС и сокращение фискальных и монетарных стимулов по всему миру. Это тоже будут оказывать давление на нефтяные котировки. Кроме того, есть риски возобновления “ядерной сделки” с Ираном, что усилит переговорную силу потребителей. В итоге мы ждем скорее нейтрального движения нефтяных компаний, хотя российские компании, к примеру, “ЛУКОЙЛ”, сохраняют все шансы для роста на фоне высокого дивиденда и умеренной девальвации рубля”, – добавил Асатуров.
А вот Лукичева из “Открытие Инвестиции” ждет в 2022 году стабилизации ситуации на мировом энергетическом рынке, но при условии, что производство и предложение восстановятся. “Однако нападки на отрасль в целом и на крупнейших производителей в частности со стороны “зеленых” и агрессивная “зеленая” повестка уже приводят к инвестиционным искажениям. Это может усугубиться в будущем особенно в свете отказа от инвестирования в традиционные виды ископаемых некоторыми крупными банками”, – предупреждает эксперт.
Она также рекомендует инвесторам присмотреться к “Газпрому”, хотя затягивание начала работы “СП-2” и общий высокий уровень цен на газ (в целом сокращает спрос) внушают ей опасения по поводу европейских поставок.
Кроме этих рисков, Лукичева выделила и другие – возникновение новых штаммов коронавируса и накапливающееся недоинвестирование в отрасли. Однако, несмотря на это, по ее прогнозам, не стоит ожидать значительного изменения нефтяных цен. “В следующем году с учетом ожидаемого избытка в 1-2 кварталах цены могут перейти в диапазон 65-70 долларов за баррель, но восстановиться во 2 половине 2022 году. В среднем по году цены могут составить около 75-77 долларов за баррель”, – заявила собеседница Finam.ru.
По мнению же Кауфмана, в настоящее время нефтянка, как и весь российский рынок, за исключением банковского сектора, находится под давлением геополитики, ужесточения ДКП и опасений насчет “омикрона”. На этом фоне, как прогнозирует эксперт, в оставшиеся 1,5 недели 2021 года существенного роста акций нефтяников не будет. “При этом если смотреть на следующий год, то отдельные представители сектора выглядят достаточно привлекательно. Нашими текущими фаворитами являются “Роснефть”, “Башнефть” а.п. и “Газпром”. Мы рекомендуем “Покупать” их акции с целевыми ценами 735,4 рубля, 1410 рубля и 394,4 рубля соответственно”, – заметил аналитик.
Он пояснил, что перспективы “Роснефти”, в первую очередь, связаны с развитием мега-проекта “Восток Ойл”, а “Башнефть” может вернуться к выплате дивидендов. Что касается “Газпрома”, то по словам Кауфмана, он является ключевым бенефициаром аномального роста цен на газ в Европе. “Дивидендная доходность по акциям газового гиганта в текущем году может составить 13,7%, а в следующем вырасти до 15,6%”, – прогнозирует Кауфман.
О посткризисном восстановлении нефтяных котировок говорит и Осин. Несмотря на согласованное повышение объемов добычи, цены на нефть по-прежнему получают существенную поддержку под влиянием политики защиты отраслевых и национальных интересов, реализуемой странами, входящими в ОПЕК+. Кроме того, значительный приток денежной ликвидности на рынке в результате реализации стимулирующих программ в ведущих странах заставляет инвесторов переоценивать долгосрочные соотношения объема товарной и денежной массы, что ведет в итоге к повышению долгосрочной оценочной стоимости сырья”, – сказал эксперт.
Он также поделился мнением о том, что в секторе ТЭК наибольшим потенциалом роста из акций в покрытии “Фридом Финанс” обладают бумаги “Сургутнефтегаза” и “Башнефти”. “Оценочная дивдоходность “префов” “Сургутнефтегаза” и привилегированных и обыкновенных акций “Башнефти” составляет 10%, 6% и 8% годовых, что является в целом близким к среднерыночному или относительно высоким уровнем значений”, – отметил аналитик.
Кроме того, он посоветовал обратить внимание на акции “Газпрома”, которые, по его оценкам, обладают значительным преимуществом перед ПАО “НОВАТЭК”, с точки зрения потенциала роста, поскольку в период активного санкционного давления на бизнес эмитента они существенно отстали от широкого рынка по темпам ценового роста. “Риски для инвестора в секторе связаны с тем, что ни акции “Газпрома”, ни акции “НОВАТЭКа” в средне- и долгосрочном периоде не демонстрируют свойств “защитных” бумаг во время спада рыночной инвестиционной активности”, – заметил при этом эксперт.
И еще несколько слов об угле. По мнению Алексея Калачева, аналитика ФГ “ФИНАМ”, после стабилизации рынка энергоносителей потребление угля снова будет снижаться. “Экстремальные ситуации не длятся бесконечно долго”, – подытожил эксперт.
