О том, как энергетические прогнозы могут повлиять на технологическое развитие, эксперт Аналитического центра Ирина Поминова рассказала на конференции «Энергетика будущего: новый взгляд на технологии, меняющие мир».
«Технологические революции в энергетике не моделируются и, более того, пока оцениваются как маловероятные. Но моделируются – в качестве дополнительных сценариев – технологические прорывы, — сообщила Поминова. — Сравнительный обзор сценариев технологических прорывов и специализированных прогнозов позволяет выявить наиболее ожидаемые в экспертной среде направления технологического развития в энергетике».
Традиционно технологии являются одной из базовых предпосылок долгосрочных прогнозов развития энергетики. Большинство прогнозов, включая самые авторитетные, опираются на известные технологии с поправкой на естественный ход научно-технического прогресса и наиболее явные текущие тренды. По словам эксперта, сегодня растет количество и специализированных технологических прогнозов — например, «Перспективы энергетических технологий» Международного энергетического агентства или «Технологический прогноз» BP.
На стороне предложения энергии внимание сосредоточено на технологиях, позволяющих увеличить производственные показатели за счет сокращения издержек. Для невозобновляемых источников энергии – это освоение труднодоступных ресурсов, в частности газогидратов. Для возобновляемых – выход на самоокупаемость, развитие технологий хранения энергии. На стороне спроса перспективно дальнейшее продвижение энергосбережения и интеллектуальных энергосистем, переход на более экологичный транспорт, прежде всего электромобили, полагает Поминова.
По ее мнению, эти наиболее распространенные ожидания, а в отдельных случаях и наиболее авторитетные прогнозы, служат сигналом для лиц, принимающих решения как на государственном, так и на корпоративном уровне, инвесторов. Таким образом, прогнозы трансформируются в реальные решения. Показателен пример Международного энергетического агентства. С начала 2010-х годов оно стало использовать в качестве центрального прогноз, учитывающий намерения стран по борьбе с климатическими изменениями. Это способствовало тому, что такой вариант развития событий все больше воспринимался как наиболее вероятный, хотя фактически стал таковым только после достижения в конце 2015 года Парижского соглашения по климату.
