К 2050 году на Зеленом континенте планируют выпускать минимум 15 миллионов тонн возобновляемого водорода в год.
Исследование отношения Австралийского Союза к проблемам обеспечения энергетической безопасностью лучше всего начать с вопроса: способно ли нынешнее руководство страны твердо гарантировать такую безопасность? Похоже, что положительный ответ есть у Энтони Албаниза. С 23 мая 2022 года он возглавляет высший орган исполнительной и распорядительной власти страны. Также он пять лет является председателем Лейбористской партии. Естественно, его партия имеет статус правящей, и сохранение этого статуса всецело зависит от голосования народа на ближайших парламентских выборах. Эти выборы не за горами. Они состоятся в мае 2025 года. Дело в том, что нижняя палата парламента – Палата представителей избирается на три года. Когда пишутся эти строки, положение в топливно-энергетическом комплексе вполне можно записать в актив лейбористам. Естественно, они набирают дополнительные очки в пику оппозиционным партиям.
Энтони Албанизу приходится учитывать ряд обстоятельств. Сохраняется определенная преемственность по сравнению с предшествующими премьерами центрального правительства. Вместе с тем заметны новации, продиктованные состоянием мировой экономической конъюнктуры. Австралийский Союз – федеративное государство. Здесь прослеживается разграничение полномочий. Для удобства дальнейшего изложения назовем субъекты федерации. Их восемь: шесть штатов и две территории. Штаты: Виктория, Западная Австралия, Квинсленд, Новый Южный Уэльс, Тасмания, Южная Австралия. Территории: Австралийская столичная территория, Северная территория. Каждый субъект федерации участвует в формировании как энергетической политики австралийского государства в целом, так и сугубо региона.
Следует отметить, что Австралия – страна, богатая энергоносителями. Вот данные по ресурсной базе по состоянию на 2021 год. За австралийцами бесспорное первое место на нашей планете по экспорту сжиженного природного газа. Здесь количественный показатель таков: 78,5 млн т. Что касается экспорта угля в глобальном масштабе, то австралийцы здесь вторые. Соответствующий показатель равен 207 млн т. По состоянию на 2020 год экспорт урана составил 6203 т. И вновь второе место в планетарном масштабе. В том же году Зеленый континент был первым по запасам. Но есть обстоятельство, которое надо учитывать. На Зеленом континенте поставлен жирный крест касательно ядерной энергетики. В 1998 году был принят австралийский закон «О радиационной защите и ядерной безопасности», в 1999 году – закон «О защите окружающей среды и биоразнообразия».
Нынешний премьер, как и его предшественники, связан международными обязательствами Австралийского Союза. Эти обязательства были приняты по линии Организации Объединенных Наций. ООН по многим позициям имеет непосредственное отношение к проблемам обеспечения энергетической безопасности. Точка отсчета современного этапа истории деятельности ООН по данному кругу вопросов – Саммит Земли в Рио-де-Жанейро, датированный 1992 годом. На форуме была принята и подписана представителями правительств 154 стран Рамочная конвенция ООН об изменении климата (РКИК). Свою подпись поставил тогдашний премьер-министр Австралии, председатель Австралийской лейбористской партии Пол Джон Китинг. Перед нами фундаментально разработанное международное климатическое соглашение о совместной борьбе с последствиями опасного вмешательства человека в естественные природные системы, которое стало причиной глобального изменения климата. Этот исторический документ вступил в силу спустя два года после Рио-де-Жанейро.
11 декабря 1997 года был принят Киотский протокол. Он вступил в силу 16 февраля 2005 года. Это дополнительный документ к РИКК ООН. Подписан в 1998 году премьер-министром, председателем Либеральной партии Джоном Уинстоном Говардом. 3 декабря 2007 года на тот момент премьер-министр Австралии, председатель Лейбористской партии Кевин Радд заявил о ратификации Киотского протокола.
Ретроспективно можно говорить о двух периодах действия протокола. Хронологические рамки первого периода: 2008–2012 годы, второго – 2012–2020 годы. С 2020 года действует Парижское соглашение, подготовленное в 2015 году и подписанное в 2016 году. Свою подпись поставил на тот момент премьер-министр Австралии, председатель Либеральной партии Малькольм Блай Тернбулл.
Парижское соглашение – это основополагающее соглашение в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата. Его функциональное назначение заключается в регулировании мер по снижению содержания углекислого газа в атмосфере.
Чего ожидали от Парижского соглашения его отцы? Крутого перелома в осуществлении РКИК. Создания сверхнадежного механизма удержания роста глобальной средней температуры «намного ниже» 2 градусов Цельсия. Формулирования алгоритма основательно продуманных действий субъектов мирового сообщества, направленных на то, чтобы «приложить усилия» для ограничения роста температуры величиной 1,5 градуса Цельсия.
Подписанты соглашения – их сейчас 198 – предельно аккуратно подошли к вопросу об эмиссии СО₂. Из текста документа следует, что они полностью исключали авантюризм по поводу пика этой эмиссии. Достижение эмиссии не должно безосновательно форсироваться. Эмиссия перестанет расти «настолько скоро, насколько это окажется возможным».
В любом учебнике можно прочитать: «Страны-участники определяют свои вклады в достижение декларированной общей цели в индивидуальном порядке, пересматривают их раз в пять лет. В соглашении говорится о недостаточности предложенных в настоящее время национальных вкладов, а также об «амбициозности» и «прогрессе» по мере их пересмотра. Не предусматривается никакого механизма принуждения как в отношении декларирования национальных целей, так и в обеспечении обязательности их достижения».
Для полноты картины скажем и о высшем органе принятия решений РКИК. Это ежегодная Конференция ООН по вопросам изменения климата.
Среди внутренних нормативно-правовых актов Австралии центральное место занимает Национальный план по повышению энергетической эффективности. Он принят девять лет назад. Разработчики плана ориентировали своих соотечественников на повышение энергоэффективности народно-хозяйственного комплекса (НХК) страны на 40% к 2030 году. В группу разработчиков вошли министр энергетики Австралийского Союза, министры энергетики всех штатов и территорий. Все, абсолютно все необходимые нормативно-правовые акты уходили своими корнями в этот основополагающий документ. До такой глубины доходили либо пересмотр ранее действовавших документов, либо разработка новых. Это же касалось и специальных отраслевых программ. В плане был сформулирован алгоритм действий по внедрению энергетического перехода. Правилом должна была стать цивилизованная конкуренция субъектов хозяйствования в энергетическом секторе НХК. От компетентных органов требовалось поставить на поток внедрение энергосберегающих технологий. Вменялась им в обязанность и минимизация расходов и издержек. Аккуратными, предельно сбалансированными выглядят тезисы на предмет сокращения выбросов в окружающую среду. Наиболее динамичным в австралийском энергетическом ландшафте ожидалось расширение сетей электро- и газоснабжения. Конечно, на энергетике завязан весь НХК. С этим обстоятельством вполне коррелируется появление новых секторов НХК, систематическое привлечение инвестиций.
Пять лет назад стала действовать новая редакция градостроительного кодекса. Изменились нормы энергоэффективности жилых и производственных строений. Был радикально пересмотрен закон о стандартах качества топлива. В 2020 году установили стандарт выбросов СО₂. Он был направлен на снижение выбросов в среднем на 4% в год для легковых автомобилей. В законе прописано поэтапное внедрение энергоэффективности в авиационном, морском и дорожном транспорте.
Четко обозначено наличие прочной финансовой подпитки для наполнения Национального плана реальным содержанием. Есть все основания констатировать успешное функционирование фонда снижения выбросов, жизнеспособность государственных планов по продвижению энергоэффективности, формирование надежного механизма нормативного закрепления целевых показателей освоения ВИЭ. При этом разработчики нормативно-правовых актов не забывают, что Австралийский Союз – социальное государство. В этой связи нельзя допускать, чтобы внедрение мер эффективности бумерангом било по аборигенам, малоимущим, пенсионерам, жителям отдаленных регионов. Навстречу среднестатистическому австралийцу шла обнародованная предельно гибкая тарификация энергоснабжения жилищно-коммунального сектора. Заложен правовой базис по продвижению «умных» транспортных систем. И здесь цель вполне понятна: снижение уровня выбросов на транспорте. Для реализации Национального плана большое значение имеет действующая уже четыре года нацпрограмма стимулирования экономической конъюнктуры путем постепенного широкомасштабного внедрения в народном хозяйстве природного газа как основного энергоносителя.
Есть смысл разделить историю ВИЭ на Зеленом континенте на два этапа. Первый этап начинается в далекие 1970-е годы и заканчивается во второй половине первого десятилетия ХХI века. Для него характерен акцент на биомассу и гидроэнергию. Со второй половины нулевых годов четко прослеживается быстрый рост ветровой и солнечной энергии. Во второй половине 2010-х годов Австралия выдвинулась в мировые лидеры в том, что касалось внедрения солнечных фотоэлектрических панелей на крышах зданий. В это время наступила полоса стремительного внедрения солнечной и ветровой энергии. 2020 год стал стартовой точкой в истории проекта «Солнечная долина». Конечно, солнечные электростанции стали строиться давно. Но еще никто не построил соответствующий объект мощностью 10 ГВт. На поток было поставлено стимулирование распределенных солнечных фотоэлектрических систем. В актив правительству вполне можно записать создание специальных зон возобновляемой энергетики. В 2023 году доля ВИЭ в производстве электроэнергии равнялась 34%.
Видные российские эксперты Алексей Мастепанов, Андрей Сумин, Борис Чигарев соглашаются со следующим прогнозом: «По оценкам МЭА, за 2021–2026 годы мощности ВИЭ Австралии увеличатся почти на 30 ГВт, или на 75%, в том числе мощность солнечных фотоэлектрических установок и береговых ветроустановок вырастет более чем на 7 ГВт каждая. При этом распределенная солнечная фотоэлектрическая энергия обеспечит почти 50% общего роста, добавляя почти 14 ГВт новых мощностей в течение прогнозируемого периода».
В начале сентября 2024 года глава высшего органа исполнительной и распорядительной власти Австралийского Союза скрепил своей подписью новую водородную стратегию. Она ставила во главу угла ускорение развития отрасли «чистого водорода». Потрясают воображение контрольные цифры, прописанные в документе. Начнем с программы-максимум. Ее планируется осуществить к 2050 году. А это – как минимум 15 млн т (!) «возобновляемого» водорода в год. Программа-минимум понимается так: начать с производства 0,5 млн т в год. Далее подчеркивалось, что промежуточные цели коррелируются с пятилетними интервалами. Первая пятерка заканчивается 2030 годом. Здесь предусмотрен потенциал увеличения до 1,5 млн т.
В документе сформулированы четыре стратегические цели. Первая – производство. От водородной промышленности требуется сделать так, чтобы производимый кислород оказался конкурентоспособным на мировом рынке. Вторая – потребление и декарбонизация. Здесь компетентным органам вменялось в обязанность выявить наиболее перспективные секторы с точки зрения внутреннего потребления и побудить их к декарбонизации на основе водорода. Третья – общественная польза. Преимущества водорода оцениваются как общечеловеческая ценность. Четвертая – торговля, инвестиции и партнерства. Речь о максимально доходном бизнесе, создании предельно комфортных условий для финансовой подпитки производственного процесса.
Что касается финансовой подпитки, то прописаны два источника. Правительство выделяет сумму 22,7 млрд австралийских долларов. Власти очень четко определились с налоговыми вычетами на производство зеленого водорода. Предусмотрено два австралийских доллара за килограмм. В Стратегии также продемонстрирована исходная позиция по стоимости 1 кг водорода: от 3 до 7 долл. США, но выражается уверенность, что к 2050 году она будет меньше 1 долл. Предполагается, что к 2030 году из Австралии будет вывозиться как минимум 0,2 млн т в год, а главными импортерами будут немцы. В ноябре 2024 года власти Южной Австралии объявили о готовности пополнить энергетическое пространство субъекта федерации за счет строительства водородного электролизера мощностью 250 МВт. Прежде всего обращала на себя внимание его мощность. До начала настоящего проекта она была у аналогов не более 25 МВт. А здесь просто фантастика – 250 МВт (!).
Дияра Масыгутова, магистр технических наук в области возобновляемых источников энергии (Австралийский национальный университет) пишет:
«Австралийский опыт в области возобновляемой энергетики играет важную роль в глобальной борьбе с изменением климата и переходе к устойчивому развитию. Этот опыт демонстрирует возможности, которые открываются перед странами, стремящимися разнообразить свои энергетические ресурсы и уменьшить свою зависимость от традиционных ископаемых топлив. Продолжение инвестиций в возобновляемую энергетику и научные исследования в этой области будут иметь долгосрочный положительный эффект на окружающую среду и благосостояние общества».
