Уходящий год подарил Украине два события, которые для предыдущего 2018 года казались невероятными. С одной стороны, официальный Киев договорился с российской стороной по транзиту газа и нефти, а, с другой, -украинской атомной промышленностью заинтересовалась Южная Корея.
На Ближнем Востоке и в Передней Азии традиционно идёт борьба за новых клиентов и освоение месторождений. Их энергоресурсы с 2019 года выходят на трубопроводный рынок Европы, а войны в Сирии и Ливии сконцентрированы исключительно на энергетической спектре.
В то же время выход в Европу новых азиатских источников импорта надолго погрузил в состояние турбуленции энергетические рынки восточной части ЕС. За этим последовала смена традиционных российских поставщиков. Например, Польша вслед за Румынией объявила дату полного отказа от импорта газа с РФ к 2022-30 годам, а доля Азербайджана в переработка нефти Чехией и южной Германией впервые превысила 50%.
Вполне возможно, что ключевые украинские события 2019 года в энергетике позволят нам своевременно адаптироваться и среагировать на эти явления в Восточной Европе. Но этот шанс пока уж очень крошечный.
Украина приняла нефть из США и Ливии
4 июля морской торговый порт Одессы принял от BP Company North America Inc сырую нефть из США для Кременчугского НПЗ. В сентябре и ноябре от этой компании на НПЗ стало поступать топливо из Ливии. Одновременная закупка заводом нефти в двух странах объясняется прессе разными качествами нефти, а также тем, что Украина не имеет мощностей приема супертанкеров дедвейтом более 300 тыс. тонн.
Ранее этот НПЗ импортировал сырье только из Азербайджана. Появление новых источников импорта позволяют собственным переработчикам нефти Украины усилить конкуренцию с нефтекомпаниями РФ и Беларуси, которые доминируют на украинском рынке нефтепродуктов.
Эта поставка BP Inc. стала вторым примером диверсификации импорта после короткого периода 2011-12 годов. Тогда Украина пыталась начать регулярный транзит нефти в Беларусь из Азербайджана, чтобы ввозить украинские давальческие нефтепродукты, а не белорусские импортные. Нынешний вариант с импортом из США и Ливии имеет более простую схему.
Война миров: транзит есть, «Северного потока» – нет
3 декабря Украина заключила договор на транзит российской нефти до 2030 года. Заключению нефтяного контракта помог крупнейший со времен распада СССР скандал с заражением трубопроводов РФ токсичной нефтью. Заражение труб хлороформом заставило Москву отказаться от привычной политики угроз Киеву и полностью высушить украинский трубопроводный нефтяной транзит.
Подписать с Украиной “длинный” договор о транзите нефти и не иметь аналогичного контракта по транзиту природного газа было бы алогичным: нефтяные и газовые интересы всегда соседствуют. Поэтому 21 декабря в Берлине при посредничестве ЕС Украине и РФ удалось достигнуть соглашения о принципах долгосрочного транзита на период до 2025 года.
До конца 2019 года РФ категорически отрицала возможность продления транзита газа через украинскую ГТС с 2020 года. Впрочем, кроме токсичного скандала с нефтью, на сговорчивость российской стороны по долгосрочному транзиту газа повлияли санкции США против российско-немецкого газопроводного проекта North Stream 2, которые были приняты 9 декабря.
Этот американский санкционный удар по РФ можно считать главным событием 2019 года в глобальной энергетике. Так, санкции окончательно разделили две группы государств-интересантов и значительно усложнили прокладку обходящих Украину газопроводов North Stream 2 и Turkish Stream 2. В ходе разделения интересов Германия и Франция показали себя сторонниками компромисса с РФ, тогда как США и Канада продолжили политику усиления давления.
Вряд ли какое другое событие глобальной энергетики 2019 года так отчетливо разделило государства мира на две группы с взаимоисключающими интересами.
Атомная перезагрузка: Южная Корея на украинском рынке
С 5 декабря меняется собственник чешской Skoda JS — третьего по весу зарубежного партнера Украины в атомной энергетике после американской Westinghouse и предприятий российского “Росатома”. Чешская компания производит ядерное топливо и комплектные реакторы класса ВВЭР 440 украинской РАЭС и ректоры ВВЭР 1000 ХАЭС. Среди прочих позиций чешская компания широко известна в Украине благодаря шумному расследованию “Дела Николая Мартыненко”.
Сделку по покупке Skoda JS открыл проектный партнер российской РЖД южнокорейский конгломерат Korea Heavy Industries & Development (KHIND). Эта компания среди прочего представляет Республику Южная Корея в Международном союзе железнодорожного транспорта UIC International Union of Railways Union Internationale des Chemins de fer (Париж). До появления KHIND в ряду претендентов на главную компанию атомного машиностроения Чехии, ее наиболее перспективным покупателем считалась южнокорейская Doosan Heavy Industries & Construction (DHIC), которая с 2009 года владеет производителем энергооборудования Skoda Power.
В 2019 году альянс южнокорейских Korea Electric Power Corporation и DHIC вошел в число растущих игроков мирового атомного рынка благодаря постройке первой в арабском мире АЭС Барака в Объединенных Арабских Эмиратах, которая готовится к запуску в 2020 году. От того как будущий южнокорейский собственник Skoda JS выстроит свои взаимоотношения с другим южнокорейским собственником Skoda Power будет зависеть, какую политику с 2020 года займет Южная Корея при вхождении на рынок украинской атомной промышленности — активную или выжидательную. Проникновение Южной Кореи на этот рынок обещает стать неминуемым, так как Skoda JS в 2015-18 годы была включена в проект “Энергомост Украина-ЕС”.
Инвестиции Южной Кореи в тесно завязанный на Украину атомный актив в Чехии – это не единственное событие из атомной сферы 2019 года, которое возымеет масштабные и долгосрочные последствия. Другим ключевым событием выглядит смена руководства украинской НАЭК “Энергоатом”, которая произошла на фоне обострения противостояния между международным проектом “Энергомост Украина-ЕС” с местными интересами теплогенерирующей “Захидэнерго” и группой Рината Ахметова.
Сирия: американский бизнес вместо армии
7 октября президент США Дональд Трамп вывел американские войска из северных курдских районов Сирии. Он же пригласил в эту страну мирового гиганта ExxonMobil, чем кардинально изменил американские подходы к урегулированию многолетней войны в этой стране. Новая сирийская доктрина Трампа показала более четкое место Сирии в глобальных энергетических интересах американских нефтегазовых компаний. Таким интересом является наличие стабильного и свободного от Ирана и террористов логистического коридора, по которому осуществляется экспорт нефти и конденсата из иракского Курдистана в Израиль.
Альтернативную Трампу доктрину сирийских энергетических интересов выдвинула Турция. Позиции двух стран в этой сфере в настоящее время согласовываются.
Новая сирийская доктрина США нивелировала значительные усилия, которые для проникновения в курдские регионы Ирака в 2014-18 годы предприняла российская компания ”Роснефть”. Имея значительные активы на шельфе Египта и используя свое влияние на Курдистан, её руководство склоняло Израиль к широкому диалогу и партнерству с РФ. Целью Кремля была ориентация растущего экспорта газа с Ближнего Востока на плавучие морские СПГ-терминалы, что дало бы возможность затормозить объединение с Европой ГТС Египта, Израиля и Кипра через более надежный канал импорта — новый газопровод EastMed.
Вопреки российским усилиям, церемония закладки его строительства не была отложена. Она намечена на 2 января 2020 года. Результатом нефтегазового разворота Трампа против РФ в Сирии стало то, что американский Конгресс 12 декабря расширил энергетические возможности США в этом регионе мира. Законодатели предусмотрели углубление Средиземноморского энергетического партнерства. Такой шаг будет стоить более $1,7 трлн.
Украина как перспективный покупатель природного газа и нефти на Ближнем Востоке имеет свои интересы в Восточном Средиземноморье. Но в 2015-19 годы наша страна затягивала работу в этом направлении. Офис или хотя бы филиал НАК “Нафтогаз Украины” в Турции так и не был открыт. Распоряжение президентов Петра Порошенко и ранее Виктора Януковича ввести НАК в состав акционеров турецко-европейского газопроводного проекта TANAP так и не были выполнены. И только в конце 2019 года (под прямой угрозой блокады украинского транзита газа из РФ в ЕС) Украина смогла наладить техническую возможность для начала импорта газа с южного направления.
Принятые к концу 2019 США меры по активизации политики в энергетике стран Средиземного моря предоставляют Украине большой шанс. Традиционно инертный Киев может наконец-то начать действовать. Помешать Украине при этом может лишь она сама.
Читайте по теме. Газовые тарифы на Украине выросли с 1 января 2020 года
