Чиновники уже в открытую говорят о том, в каком плачевном состоянии находится энергосистема Кыргызстана. Власти берут гранты и кредиты, но помочь решить проблему могли бы и уникальные подходы к финансированию чистых источников энергии. О важности инноваций и партнерства между государством и частным сектором для развития устойчивых энергетических решений рассказал редакции «Акчабар» председатель правления Зеленого банка Нью-Йорка Ричард Кауфман.
— Кыргызстан обладает огромным потенциалом в области чистых и возобновляемых источников энергии, таких как гидроэнергетика. Как можно адаптировать механизмы зеленого финансирования для поддержки и расширения масштабов проектов в области чистой энергетики в Кыргызстане?
— Позвольте мне поделиться такими общими размышлениями на эту тему, чтобы ответить на ваши вопросы. Я хочу прояснить, что здесь нахожусь в качестве частного лица и не представляю правительство США. Кроме того, стараюсь быть очень осторожным относительно моих наблюдений в отношении Кыргызстана, потому что я все-таки не являюсь внешним экспертом по вопросам развития республики.
Я провел здесь буквально несколько дней, это очень прекрасная страна, уже побывал в горах. И, конечно, я вижу, что у Кыргызстана действительно есть возможность для развития возобновляемых источников энергии. Также знаю, что существует план по наращиванию мощностей местных гидроэлектростанций, и я полностью поддерживаю эту идею. Однако думаю, что в дополнение к гидроэнергетике стоило бы попробовать развивать и другие решения, такие, как, например, солнечная энергия. Потому что, чем больше будет производство внутри страны, тем меньше будет стоимость на передачу энергии. Кроме того, такие решения, как солнечная энергия, постепенно снижаются в стоимости, соответственно на них меньше затрат.
Как по мне, то необходимо перестроить подход к электроэнергетике по всему миру или трансформировать ее. Потому что текущая архитектура электросетей уже старше ста лет. Эта структура была разработана еще Николой Тесла и Джорджем Вестенхаузом. Она основана на принципе создания больших электростанций, которые посылают энергию пользователям, находящимся на большом расстоянии.
То есть, если на языке IT-технологий, эта система включает некий мэйнфрейм или, грубо говоря — главный сервер. И, по сути, эта система со стороны энергетики недостаточно эффективна, соответственно ее КПД мало действен как с точки зрения энергетики, так и с точки затрат на нее. Поэтому она не была разработана для таких распределенных ресурсов, как ветер и солнце, потому что солнце не всегда светит, а ветер не всегда дует достаточно сильно.
Сейчас по всему миру люди работают над созданием новых электросетей, которые больше похожи на систему информационных технологий. Система IT- технологий подразумевает коллаборацию «мейнфрейма» и распределенных ресурсов. То есть эта система подразумевает большой источник энергии — электростанцию и более маленькие распределенные электростанции. И в этой сети электроны могут двигаться в обоих направлениях, что делает ее энергетически и финансово более эффективной.
Как я заметил, в одной из областей роста экономики Кыргызстана является IT-сектор. Поэтому построение сети как раз таки поможет стране дальше развивать свои сильные стороны.
— То есть вы имеете в виду, что новая система подачи электроэнергии должна быть дифференцирована?
— Это должен быть такой микс, сочетание систем. Например, в Нью- Йорке у нас есть такой механизм, в котором стоимость определяется на основании места проживания. Потому что в большинстве стран оплата коммунальных услуг, а именно электричества, имеет одинаковую стоимость по всему региону. А на самом деле месторасположение играет роль.
Если представить, что электричество течет по проводам подобно воде, есть места в сети, где бывают ограничения, соответственно сложнее доставлять электричество в эти локации. И конечно, так же дороже доставлять электричество в отдаленные области, например, где мало населения и потребителей. Поэтому, основываясь на этом примере, больше смысла имеет все-таки устанавливать различную стоимость, а не просто одинаковую среднюю цену.
В Нью-Йорке изменили политику для того, чтобы определять стоимость в зависимости от местоположения. Это было сделано с тем, чтобы поспособствовать независимым лицам разрабатывать какие-то возобновляемые ресурсы, источники для своих небольших районов.
У нас службы коммунальных услуг не владеют электростанциями, они только владеют каналами передачи и распределения. И поэтому источники электроэнергии в основном находятся в собственности у независимых производителей. А маленькие распределенные решения могут принадлежать отдельным индивидам или каким-то компаниям, если у них, на их складах, установлены солнечные батареи. Это структура позволила поспособствовать разработке и развитию независимой экосистемы электроэнергетики.
Позвольте здесь прояснить, что я не говорю о том, что службы коммунальных хозяйств не должны владеть этими решениями. Но необходимо, чтобы они развивали партнерство с инновационными разработчиками и производителями электроэнергии. По всему миру коммунальные службы предпочитают полагаться на большие электростанции. Потому что они считают, что такие решения более надежны, их видно, и их легче контролировать. Поэтому людям сложно представить, что могут быть вот такие множественные решения по производству электроэнергии.
— Нью-Йоркский зеленый банк сыграл важную роль в финансировании проектов в области экологически чистой энергетики. Какие уроки из этого опыта можно применить для создания аналогичного предприятия в Кыргызстане для привлечения частных инвестиций в экологически чистую энергетику?
— Напомню, в Нью-Йорке эти распределенные, или небольшие, решения по производству электроэнергии не принадлежат службе коммунальных хозяйств. Соответственно и финансируются они со стороны частного рынка, а не со стороны государства. После финансового кризиса в 2008 году банкам выставили международные обязательства по защите, и они должны были зарезервировать определенный капитал для того, чтобы гарантировать определенный заем или хотя бы какую-то часть.
Появились новые правила, они не были нацелены на то, чтобы ограничить развитие возобновляемых источников энергии. Но это привело к тому, что появились ограничения на займы именно для проектов по созданию возобновляемых источников энергии. Поскольку деньги резервировали, какая-то их часть уже не могла быть выделена на проекты возобновляемых источников энергии. Потому что, во-первых, такие проекты по возобновляемым источникам энергии чаще всего небольшие и, во-вторых, достаточно долгосрочны, окупаемость может составить, например, 20 лет. Вот это сочетание, когда маленький проект, которому нужно еще очень много времени, чтобы созреть, не считается экономически невыгодным для банка.
Поэтому Зеленый банк Нью-Йорка каждый раз, когда правительство открывает какую-то программу, предоставляет субсидии. Но есть и пробел в этой системе, без финансирования со стороны правительства развитие отрасли останавливается, потому что проседает частное финансирование. Банки в итоге обращают внимание на проекты, у которых проблема не в стоимости, а в доступности ресурсов. Капитал Зеленого банка составляет уже больше $2 млрд, и отчасти он сформирован посредством выплат со стороны потребителей за коммунальные услуги. Получается, капитал банка изначально сформировался из выплат потребителей за коммунальные услуги. Потом, когда уже стали давать займы из этого капитала, выплаты состояли из того, что лица, которые получили этот заем, продают свою услугу и таким образом за продажу энергии, своего продукта, уже возвращают деньги банку.
Да, иногда правительство выделяет кредиты на проекты, и, может быть, это лучший подход, чем просто гранты. Потому что правительство получает обратно выплаты и в принципе эффективно зарабатывает.
Еще, что делает Зеленый банк, он как бы инкубирует финансовые структуры для того, чтобы частные банки давали займы. Делается это различными способами.
Например, они разрабатывают структуру либо представляют то, что называется повышением кредитоспособности заемщика.
Банки опасаются выдавать кредиты на проекты для солнечной энергии, которые реализуются в жилых помещениях, потому что есть риск. В свою очередь Зеленый банк построил такую структуру, которая позволяет способствовать тому, чтобы банк все-таки давал заем с условием, что Зеленый банк берет на себя риск потенциальных потерь в размере от 1.5 % и до 8.5 %.
Получается, что Зеленый банк предоставляет гарантии, и тогда частный банк охотнее выдает получателю кредит. И такой подход инкубации способствует получению займов.
Если вдруг частные банки все-таки сомневаются в выдаче займа, Зеленый банк выдает деньги самостоятельно и создает тем самым портфолио успешных проектов для того, чтобы наглядно показать, что такие проекты успешны и надежны. Потому что задача состоит в том, чтобы в конечном итоге частный сектор взял на себя частичное финансирование проектов по зеленой энергетике.
— Что касаемо Кыргызстана, насколько применим этот опыт у нас, здесь, и стоит ли нашим структурам задумываться о том, чтобы его применять?
— Это возвращает нас к вопросу, как привлекать капитал со стороны частного сектора. Это показывает то, как определенные бизнес-модели кажутся рискованными именно в глазах банка и инвесторов. Также и в Кыргызстане, для местных банков-инвесторов такие проекты могут казаться рискованными.
И вот как раз таки такое учреждение, такой институт (как зеленый банк Нью -Йорка. — Прим. ред. ) может служить инкубатором и помочь вырастить проекты по зеленой энергетике и показать, что они на самом деле достойны внимания, что они не рискованны, чтобы повысить свое доверие. И как раз таки такой институт может быть жизнеспособным.
— Кыргызстан сталкивается с уникальными трудностями с точки зрения инфраструктуры и экономического развития. Как инициативы в области зеленого финансирования могут помочь решить их, одновременно способствуя экологической устойчивости?
— Экологическое и экономическое всегда встает в некий противовес. Стоит учитывать, что сектор чистой энергетики в штате Нью-Йорк — это самый быстрорастущий сегмент по созданию рабочих мест. Также чистая энергетика— это в любом случае только преимущества для здоровья. Кроме того, решения из сферы чистой энергетики могут быть более устойчивыми, поэтому нет причин беспокоиться за энергетическую безопасность.
Потому что плюс возобновляемых источников энергии в том, что они производятся на дому. Я думаю, здесь очень важно понимать, что финансы являются следствием спроса, а не создают этот спрос. Реже и меньше они создают этот спрос, чаще они просто следуют спросу. Поэтому без изменения тарифов и без изменения подхода к функционированию сектора жилищно-коммунального хозяйства и без четкого направления, сформулированного правительством, нельзя создать этот рынок. Или, другими словами, финансы больше являются следствием или ответом на спрос, а не создают его.
— Учитывая экономические условия и ограниченные ресурсы в Кыргызстане, как программы зеленого финансирования могут гарантировать, что преимущества проектов в области чистой энергетики будут доступны широким слоям населения?
— Проблема в том, что, если не начать изменения, все может стать хуже, потому что более состоятельные люди будут иметь возможность разработать и создать свои энергетические системы. Тогда все остальные расходы и затраты на энергетические системы для остального населения соответственно лягут на плечи этого населения.
Если богатые люди будут сами для себя производить энергию, то следовательно платить за все остальное придется широким массам. И более того, население с более низким доходом, живущее в бедности, больше всего страдает от загрязнения воздуха. Именно бедные люди выплачивают большую долю своего дохода за электроэнергию по сравнению с богатыми людьми, если смотреть в пропорциях.
Вот почему нужно создавать новые электросети, системы, которые будут более эффективны с точки зрения финансовых затрат. Потому что таким образом это означает, что электричество может стать более доступным. И опять же хорошая новость в том, что стоимость и затраты на эти распределенные или маленькие решения становятся все меньше. Наверное, как раз таки чистая энергия, чистое электричество — одно из таких явлений, которое чем больше воспроизводится, тем дешевле оно становится.
— Создание квалифицированной рабочей силы имеет решающее значение для успеха проектов в области зеленой энергетики. Как можно использовать механизмы зеленого финансирования для поддержки программ развития рабочей силы и образования в секторе чистой энергетики Кыргызстана?
— Дефицит квалифицированных работников актуален для многих стран мира. Как пример, сектор солнечной энергетики в жилых районах. Стоимость вот этих солнечных панелей на 50% меньше, чем установка, то есть установка в 2 раза дороже самого устройства. И то, что называется мягкими расходами, как раз таки включает в себя расходы на установку. Также специализированные услуги включают и работу с клиентами, в нашем случае необходимы специалисты, которые подбирают пользователей.
Это нам показывает, что с развитием сектора понадобятся люди, которые будут специализироваться в установке, в технической части, и люди, которые умеют работать с населением. Поэтому, конечно, есть возможность для правительства, которое сможет предоставлять обучение, но если это начать делать сейчас, это будет похоже на вкладывание денег в рынок, которого еще нет. Поэтому, наверное, стоит больше пойти по такому пути. Когда будет создана политика, которая будет предполагать развитие самого сектора, развитие проектов в этом направлении, тогда это и простимулирует в том числе и частный сектор работать в этом направлении. Тогда они будут заинтересованы в том, чтобы обучать специалистов этой области для того, чтобы удовлетворить спрос. Поэтому это еще одна такая возможность, похожая на принцип работы Зеленого банка в области ГЧП.
— Адаптация к изменению климата и жизнестойкость имеют решающее значение для Кыргызстана, который уязвим перед вызовами, связанными с климатом. Как стратегии зеленого финансирования могут включать меры по повышению устойчивости к изменению климата?
— Изменение климата — проблема глобального масштаба, и каждая страна, которая сокращает выбросы углекислого газа, вносит свой вклад в ее решение. Но это работает, когда существует комбинация развития производства гидроэлектроэнергии, которую сейчас Кыргызстан рассматривает в сочетании с мерами по развитию этих распределенных источников энергии.
Такая схема будет способствовать снижению выброса углекислого газа. Ну и, конечно, здесь еще стоит вопрос перехода на электротранспорт, потому что я достаточно долго был в Бишкеке, чтобы понять, что машин слишком много и выброс достаточно большой, поэтому нужно как-то переходить на более экологические виды транспорта.
— Зеленое финансирование часто опирается на государственно-частное партнерство. Как правительство Кыргызстана может эффективно сотрудничать с частными инвесторами и международными организациями для мобилизации зеленых инвестиций?
— Еще одно наблюдение, которое я сделал, находясь в КР, связано с финансами. Я знаю, что правительство ищет поддержки для проектов со стороны финансовых институтов, со стороны международных банков, думаю, что это очень хорошая идея. Но опять же, нужно как можно больше средств для того, чтобы перестроить всю электрическую сеть.
Потому что многие элементы этой сети, ее составляющие, уже достаточно старые. А запрос на электричество или потребность в электричестве по-прежнему сохраняется. И, конечно, с точки зрения загрязнения воздуха происходит ухудшение здоровья. Я боюсь, что нам практически никогда не бывает достаточно средств от международных банков и от банков по развитию. Поэтому очень важно искать возможности для привлечения капитала со стороны частного сектора. Одна из сложностей в привлечении капитала со стороны частного сектора состоит в том, что очень низкий уровень тарифов на электроэнергию делают сферу электроэнергетики непривлекательной для инвестирования. Однако, я думаю, со временем появится возможность с этой проблемой справиться и найти способ эти тарифы выровнять и стабилизировать. Чтобы люди, у которых меньше ресурсов, меньше денег, все-таки могли оплачивать электроэнергию.
— Наконец, какие истории успеха или тематические исследования из других регионов или стран могут быть особенно поучительными для Кыргызстана, поскольку он стремится развивать свой сектор зеленых финансов и содействовать устойчивому развитию?
— Я приведу один пример: это связано с капитальным планированием ЖКХ. В Нью-Йорке. У нас была такая область, где возрастал спрос на электроэнергию, и местные коммунальные хозяйства поняли, что им нужно будет вложить $1.2 млрд для развития традиционной инфраструктуры, чтобы там были подстанции и можно было доставлять электроэнергию и распределять ее на эту часть города. Но вместо того, чтобы тратить средства на закупку этих подстанций, они обратились к частном сектору за какими-то инновационными решениями в этой области.
Они не просто стали подавать заявки на реализацию этого проекта, а именно запросили новые решения у людей. И рынок им предложил целый ряд возможных решений, также энергоэффективные, топливные решения, и все вместе эти решения по стоимости составляли $200 млн. Они были чище и в целом улучшили жизнеспособность и устойчивость инфраструктуры. Теперь данный подход был уже реализован везде в штате Нью-Йорк.
Каждая служба коммунального хозяйства уже знает, что, когда есть необходимость потратить определенный капитал, может быть, по причине, что спрос услуги возрос, или потому, что оборудование уже отслужило свое, это не обязательно требует каких-то дорогих, новых технологий. И это такой процесс, который можно использовать и применять везде.
