Сравнение энергетической ситуации в Казахстане с другими странами СНГ и Центральной Азии демонстрирует, что проблема критического износа инфраструктуры и энергодефицита является общей для всего постсоветского региона. Однако у каждой страны есть свои особенности, определяющие характер кризиса и пути его преодоления.
Казахстан, являясь крупнейшим производителем энергии в Центральной Азии, сталкивается с масштабной проблемой старых мощностей, унаследованных от советской эпохи. Рост потребления, вызванный развитием промышленности и особенно майнинга, значительно опережает ввод новых объектов. Дополнительным вызовом становится высокая зависимость от угля, который обеспечивает около 70% генерации. Это усложняет переход к «зелёной» энергетике и требует постоянных капиталовложений в поддержание старых тепловых станций. В ответ на вызовы страна внедрила программу «Тариф в обмен на инвестиции», которая должна стимулировать модернизацию и обновление инфраструктуры. Такой системный подход пока не имеет аналогов в большинстве соседних государств.
Узбекистан сталкивается с иной проблемой – острым энергодефицитом, особенно в зимний период, когда страна переживает так называемый «газовый кризис». Износ сетей также остаётся значительным. В отличие от Казахстана, Узбекистан делает ставку на газовую генерацию, но одновременно активно привлекает иностранные инвестиции для строительства современных парогазовых установок и масштабных проектов в сфере возобновляемой энергетики. Участие компаний из ОАЭ, Турции и Китая позволяет стране быстрее переходить от старой газовой инфраструктуры к более эффективным и экологичным решениям.
Кыргызстан и Таджикистан имеют совершенно иной профиль энергетических проблем. Их системы сильно зависят от гидроэнергетики, что делает их уязвимыми к сезонным колебаниям водных ресурсов. Зимой это приводит к хроническому энергодефициту, а износ существующих ГЭС и тепловых станций лишь усугубляет ситуацию. Обе страны активно ищут финансирование для модернизации ключевых объектов, таких как Токтогульская ГЭС в Кыргызстане, и для строительства новых станций. В этом процессе важную роль играют внешние партнёры, включая Россию и Китай. Основная «болевая точка» здесь – не столько уголь или газ, сколько ограниченность водных ресурсов, что делает проблему структурной и трудноразрешимой.
Россия, обладая более устойчивой энергосистемой, также сталкивается с проблемой износа, но она носит локализованный характер. Особенно остро он проявляется в региональных тепловых сетях и муниципальных ТЭЦ, прежде всего на Дальнем Востоке и в Сибири. Для решения этих задач действует федеральная программа ДПМ-2, направленная на привлечение инвестиций в модернизацию старой тепловой генерации. По своей сути она схожа с казахстанской инициативой «Тариф в обмен на инвестиции», но реализуется в более централизованной форме.
В итоге можно сказать, что Казахстан, как и его соседи, страдает от советского наследия в виде физического износа энергетической инфраструктуры и дисбаланса между спросом и предложением. Однако его ситуация отличается более разнообразным энергетическим балансом, включающим уголь, газ и возобновляемые источники. Казахстан пытается решать проблему через регуляторные механизмы, тогда как другие страны делают ставку на устранение структурных ограничений – будь то водный дефицит или газовая зависимость – и активно привлекают прямые иностранные инвестиции. Это различие определяет разные траектории энергетического будущего постсоветских государств, но объединяет их общая задача: модернизация и адаптация к новым вызовам глобальной энергетики.
Арон Найман
